Я ненавижу вечера. Припекает солнышко. На детской площадке кишат разнокалиберные карапузы. А мы, мамы,мило ржом над тем, что через полчаса после начала прогулки довольно сложно отличить своего ребенка от кучи песка. Потом наступает момент, когда с работы к домам начинают подтягиваться усталые папы. Они по очереди заходят на площадку, чмокают своих женщин, откапывают детей, подбрасывают их в воздух, и уходят домой одной дружной перемазанной компанией. Ряды редеют. И вот самый последний папа забирает семейство.
Мы остаемся с козявкой вдвоем. Когда на улице становится совсем уж холодно, я беру на руки свои драгоценные пятнадцать килограммов, сумку с машинками, лопатами, мячиками, остатки сил и поднимаюсь пешком по лестнице на шестой этаж. Чтобы попа была красивая.
Домашний дурдом, каша, купание, визги, крики, война и немцы, дуракаваляние, сказки про красную шапочку. Сигарета в полной темноте у открытого окна. Три чашки кофе без сахара. Чтобы не спать. Потому что всю ночь работать.
С одной стороны - он весь мой. С другой стороны, ребенок - результат взаимодействия двух людей. С третьей стороны - не хочу я такой второй стороны. С четвертой - невыразимое отчаяние. С пятой, с шестой.
Сижу, кручу этот долбаный многогранник. А сын смотрит на меня и улыбается.

---

Жил-был мужик один. И просилось из него наружу искусство. Рисовать он не умел, писал худо совсем, а голоса у него вообще не было. И вот он однажды взял, да и устроил перформанс. Вышел голышом на Красную Площадь и сказал зевакам:"Друзья, я очень недоволен окружающим миром. Вот вам мой протест". И отрезал себе хозяйство. Под корень. Из толпы послышалось улюлюканье: "У-у-у-у, бред. Ненатурально как отрезал. Угол неверный взял. И нож тупой у него. И писька маленькая. Отстой".
Ценители. Вот, Калянский хорошо написал про настоящих ценителей.
Я проще скажу. Не нравится - не ешь.

---

А еще иногда чертовски хочется трындеть. Раньше, ежели наше величество изволивали лейку заливать, то тупо телефон выключали. Чтоб не звонить и не палиться.
А таперича, при технологиях, в аське поговоришь по душам про звезды, так потом наутро стыдно коннектиться. Потому что кажется, будто все профили глаголят "ты, Парамонова, позорная пьянь" и люди тебя чураются.

---

Меж тем, пока общественность негодует по поводу того, что я такая вся тварь из себя, пишу и шучу на заказ, да еще и через жопу, мы продолжаем промывать вам мозг. Ну а чо? Это ж приятная процедура. Инджой. purple.the-light.ru/17/2/

---

Ну, с днем рождения меня и все дела. Но этот весенний денек примечателен вовсе не тем, что семнадцать лет назад моя мощная грудная клетка первый раз хлебнула кислородику. А смотрите, вот оно чо red.the-light.ru/17/2/
Когда мне в голову пришла эта знатная мысль - попросить у Носа, чтобы он мне дал, знакомые дневниковцы пустили из ноздри пузырь и хрюкнули. А вот когда материал был уже готов, ко мне в асю пришел Женя, он же Нос, и сказал прекрасную, на мой объективный взгляд фразу: "Лен, - говорит, - до сих пор не понимаю, каким образом тебе удалось раскрутить меня на подобную хрень".
Ну так а как жыш мне не дать-то? Никак, в принципе...

---

Люди, я вас боюсь. Когда тетя Калипсо исправно строчила гениальные вдумчивые тирады на остро-социальные темы, ее все игнорировали. И лишь избранные культовые личности благоговейно читали и предлагали куниллингус у-мылом.
А сейчас чо это делается? Я нихрена не пишу второй месяц. Последней записью фотка с кривым таблищем, измученным холостяцкой жизнью. А количество читателей растет прямо как мой творческий профессионализм и волосы, которые я исправно удобряю маской из майонеза.
Вы кто, родные?

---

А ну-ка все читаем и ржом. yellow.the-light.ru/12/2/
Кому не смешно - тот ну прямо я не знаю кто. Нет таких слов в литературном языке.

---

Если от администрации дневников придет еще хоть одно письмо, вроде: "Ой, нет! Женщину с таким сосалом мы просто не можем отпустить, дорогая Елена Владимировна", придется пописать еще. Они ж, бедные, зачахнут от горя там. Но не сейчас.

@музыка: откуда в моем плей-листе Дима, мать его за ногу, Билан?

@настроение: ломает, чо там...

---

Вчера возвращалась домой поздно ночью. Переходила дорогу. Совершенно явственно ощутила, как меня на полном ходу сбивает машина. Красивая, кстати, машина. Не хер знает что. Может быть даже Крайслер. Прямо головой почувствовала как капот врезается в меня, отбрасывает к чертям собачьим на обочину. Из меня торчат кости и я, не приходя в сознание, умираю. Какой-нибудь бомж пиздит мое пальто. В сумочке звонит мобильник. Я, естественно, трубку не снимаю. На том конце провода думают "вот сука". Потом, конечно им будет стыдно. Еще бы - покойника сукой обозвать это не хухры-мухры. Ладно. Проехали.
Дневник больше не ведется. Потому что автор съехал с катушек. До свидания всем.

>

---

А вообще, дневники до безобразия эротичны. Вот все эти "войти", "вставить", "MORE". Заводит блин.
P.S. Ну давайте, мои маленькие внучатые племянники Фрейда! Явите миру свои эзотерические рассуждения на тему "У Калипсо без мущщины крыша едет".
P.P.S. А? Кто сказал секс?

---

Не верю больше в людей. Буду верить в морских котиков.

---

Сага о робком мужчине с потенциально маленьким членом - пока непроверенная информация - не оставила равнодушных в среде женщин. Потому продолжим разговор о них. Нет. Не о робких мужчинах. Вовсе нет, мои дорогие любители спаржевой фасольки.
Ко мне у-мылом обратилась юная барышня. Обратилась как к старшему товарищу за советом. Молодой человек ее весьма хреновым образом бросил. Оскорблял и насмехался. Барышня очень переживает по этому поводу и просит помощи: "Вы, - говорит, - такая опытная и находчивая". Опустим мое собственное мнение на этот счет... Опытная. Ну-ну.
Нужно поднабраться злости и хамства. Чтоб ни один нервик не дрогнул. И сказать подлецу, что крайне ему признательны. За что? Да за то, что с его помощью вы сто баксов заработали. Каким макаром? Да очень простым: поспорили с его друзьями на эти самые сто баксов, что у него маленький член. И выиграли. Ну а чтоб добить, можно заметить, что ставку делали на минимальный размер, исходя из расхожего мнения о том, что размеры ладоней и хозяйства мужского каким-то хером связаны. Мальчики очень почему-то переживают, если у них ручки маленькие.

---

И ведь я практически открытым текстом: "Еби меня, а?" А он, как дурак: "Ой, я не могу, у меня принципы". Душечка, принцип, который велит не ебать красивых женщин, нужно победить. Не мальчик поди. Не миссионер.

---

У меня по вечерам ритуалы. Я расчесываю волосики. Вымазываюсь ароматическими маслами - кисти, виски, шея. Капля лаванды в пупок. Нежные руки и все такое. И так я становлюсь от этого благовонна и хороша, что мне все кажется, что мое собственное одеяло не совладает с соблазном. Меня возьмет, да и изнасилует под покровом темной ночи.
А вот сегодняшним утром у меня такое состояние, будто оно именно так аморально и поступило. Последствий не боюсь - одеяло было в пододеяльнике. Но мне, пожалуй, нужно взять за привычку хоть трусы какие надевать на время сна. Но это ведь неудобно...

---

Молодость - амбициезная пора. Всякому студентику в начале обучения кажется, что вот именно он перевернет свою профессию вверх тормашками, войдет в анналы и прославится на веки вечные. Шиш!
Прослушав пару первых лекций курса "Введение в журналистику", я ощутила себя ну прям акулой пера что ли, слоном авторучки, жуком-оленем диктофона. Во мне роились гениальные сюжеты для божественных репортажей. И почему-то идеей фикс стал репортаж из жизни минских проституток. Чего мне дались эти проститутки, не знаю. Но прямо вот будто шило в известной области завелось.
Есть в городе-герое такое славное место, прозываемое в народе "стометровкой". Вот там-то, собственно, и можно отыскать себе хорошую женщину на пару часов. Нажрамшись для храбрости шампанским, я и еще одна дура отправились тудысь глубокой ночью. То ли ночь была недостаточно глубока, то ли у профсоюза падших женщин забастовка была - неведомо. Но кроме нас там никого не наблюдалось. Стали мы, красивые, возле парапета и ждем, значится, аморальных мужчин.
Мужчина появился. "Сколько?" - спрашивает у меня. Я ему в лоб: "Вы, - говорю, - только не пугайтесь, но я журналист". Мужик: "Да ладно, че там. Сколько? За всю ночь?" и лезет меня за жопу трогать. Я обиделась, кричу: "Нет! Вы не поняли! Я - журналист!" А он мне и отвечает: "Да понял я, понял. Довели страну. Журналисты на панели стоят. Поехали, журналист. По двойному тарифу".
А вы говорите, не нужны нонче журналисты. Журналисты они всегда нужны. И труд их достойно оплачивается. Иногда вот даже по двойному тарифу.

---

Скромно так. Но со вкусом по-моему.

---

Нет, ну киношники реально оборзели. Я, конечно, вполне себе могу представить разгуляй фантазии, когда в кармашке имеется пара-тройка миллионов бюджету. А в душе бушуют потаенные кровожадные страсти, которые в пубертатном периоде изливались поллюциями и матерной бранью. А теперь у нас век компьютерной графики итить. Режиссируй-не хочу.
Приобщалась давеча к прекрасному. Прекрасное было в виде фильма "Чужой против хищника". Это был поздний сеанс. Немногочисленные поклонники синематографической музы с упорством термитов жрали всякую хрустяще-шелестящую продукцию и бряцали тарой. Я уютно устроилась в креслице, мысленно послала на хер всех обладателей мобильных телефонов, и приготовилась вкушать. Нет, ну и ежу понятно, что на высокое идейное содержание и витиеватый сюжет я не рассчитывала, но это же просто неприлично.
На второй минуте фильма инопланетная дрянь вселилась в милого мальчугана лет эдак десяти от роду. На третьей она, кровожадно урча, уже лезла из его грудной клетки. При виде выпотрошенного мальчика, я явственно ощутила, что съеденный мною пирожок начал упорно проситься на волю, в пампасы. Потом эта плотоядная ебань оприходовала парочку бомжей преклонного возраста. А после уж и вовсе какое-то непотребство началось.
Чужой, будь он неладен, забрел...Куда бы вы думали? В роддом, ясен пень. Отложил свои яйца в рожениц и ушел по делам. И вот когда из живота беременной женщины начали прорываться отвратительные глистообразные твари, меня замутило по-настоящему. Не от бутафорской кровищи и слюнявых монстров, а от того, что где-то по бренной земле шастает человек, которому в голову пришел такой сценарий. Я ушла, не дождавшись финальной развязки. Могу предположить, что дальнейшее развитие сюжета развивалось в доме престарелых, скажем. Или в детском саду. И пришельцы терзали стариков и младенцев вволю, пока не подоспело ФБР. Автор, ты мудак.
Как-то неправильно все это. Поговаривают, что Кэмерон замышлял показать в финальной сцене массового утопления пассажиров "Титаника", как пучина морская поглощает двух собак, которые тоже плыли за счастьем в Америку. Передумал.

---

Если женщина ругается, ее нужно непременно тащить в шелковую постель и раздевать. Вне постели злая, бросается дикими обидными фразами, жалит глазами, бьет посуду. А после шелка, после насильственных успокоительных объятий, настырных поцелуев в сомкнутые губы, прижатых коленями слабых, но хлестких кистей, она другая. Как отвратительный зеленый каштан с иглами и пупурышками расколоть. А там внутри гладкое и округлое. И хочется облизывать и тереться щекой.

---

Когда я сижу за компом, я обожаю трескать конфеты на палочках. Видимо, во мне сидит странная закономерность между сосательным рефлексом и рефлексией мыслительной. Ну это еще ничего. Некоторые вот на анальной стадии развития застревают.
Конфеты на палочках это еще ерунда. Я знаю мущщину, который просиживает задницу перед монитором исключительно в голом виде. А еще одна барышня, когда в своем блоге пишет, в носу непрерывно ковыряет. У нее пенитративная нехватка. Я все думаю, как бы их познакомить.
Так что знайте: ежели мы с вами жеманно беседуем в асе о Родене и несправедливости кастовой иерархии, я где-то там, по другую сторону эротично сосу. Чупа-чупс. Кинг-сайз, между прочим. Можете фантазировать.
P.S. О! Яблочный!

---

Всегда знала, что одинокая волоокая мамзель, у которой от темной прошлой жизни в наследство приключилось дитятко, нахер никому не упала. Тоже мне счастьичко! Вот ежели только чтоб ого-го ее и пшла вон. И когда я летом шастала с ярко-красной коляской (в тон к купальнику), все поражалась - за какой такой надобностью загорелые мускулистые мужики в плавках отчаянно строят мне глазки и "милости просим к нашему шалашу". Ну, тут талия в дивных 58 см, конечно же, играла свою коварную роль, но и еще кое что.
Нет более благодарных потребителей, чем те, что долгое время вообще были лишены благ. Голодающее Поволжье, причмокивая, жрало черствый хлеб и писало от радости в штанишки. Женщине с маленьким ребенком, которая самолично на себя как на женщину забила большой и толстый детородный орган, покажи палец, она, дыша духами и туманами, начнет скакать козлом и перевернет вселенную - "Ура-а-а-а! Господин назвал меня любимой женой!" А после ей можно смело указать на дверь. И срать оне там хотели, что там с ней дурой и с ее отпрысками дальше приключится.
Я сделала свой выбор. Мне страшно, что в старости никто не подаст бокал с шампанским в мою старческую постельку. Мне немного неуютно от того, что практически всякий раз мужчина будет иметь в виду конкретную недалекую цель при общении со мной. Ну, или я его буду иметь - у меня тоже голос, я тоже петь хочу. Становится чуть-чуть тоскливо при мысли о том, что вспышки оргазмического и человеческого наслаждения у меня будут происходить весьма редко и по большим праздникам. Делается невыносимо радостно от ощущения свободы и ликования живой моей души, которая не станет пилить опостылевшего супруга за грязные тарелки в раковине.
И едва ли закрадывается трепетное предположение и предчувствие настоящего, которое плевать хотело на все. А я просыпаюсь с улыбкой.
Я буду выше. Это мое решение.